Затем она замолчала, но Шон смотрел на нее с улыбкой, словно ждал продолжения.
Потом, не теряя больше ни секунды, он шагнул вперед, распахнул двумя руками двери конференц-зала и встал в стороне.
Затем кивнул и взял Ди за руку:
– Давай. – Он улыбнулся. – Покажи мне, что ты сделала. Покажи, что создало твое воображение. Поделись этим со мной. Пожалуйста.
Следующие десять минут Шон медленно прогуливался по залу от стенда к стенду, пока Ди рассказывала и поясняла по очереди каждую экспозиционную панель, начиная с истории производства чая.
Весь зал был оформлен в сочетающихся оттенках зеленого с нанесенными поверх трафаретными узорами из чайных листьев кремового, бледно-золотистого и изумрудно-зеленого цветов. Стенды для экспонентов, кулеры с питьевой водой, портативная профессиональная кухня – все было готово к завтрашнему утру. Он мог по-настоящему гордиться результатом.
– Мне очень нравится. Профессионально, элегантно и привлекательно.
– Ты действительно так думаешь? – Ди сложила губки бантиком.
– Выглядит свежо и привлекательно. И цветовое решение отличное.
Его руки нежно поглаживали ее плечи, скользили вверх и вниз по ее рукам, и постепенно скованность в шее Ди пропала, и она расслабилась.
– Ты наверняка думаешь, что я полная идиотка, – усмехнулась она. – Такая работа проделана лишь для однодневного фестиваля чая. Мир не рухнет, если никто не придет отведать чая и купить фарфор. А в воскресенье я вернусь в чайную к своей обычной жизни. Я это знаю; я знала это с самого начала. Но пока я была рядом с тобой и в этом отеле, у меня родилось так много идей для новых проектов и способов, как я могу продавать свои купажированные сорта чая. Это так увлекательно. Поэтому, что бы ни случилось завтра, спасибо, Шон. Спасибо за помощь.
Он сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, крепко прижав к себе, не заботясь, что его рубашка и превосходный пиджак помнутся. Он обнимал Ди с такой нежностью и теплотой, что она просто растаяла у него на груди с нежным вздохом.
Как давно она не испытывала такой эмоциональной близости с другим человеком. Ее последние романтические отношения, казалось, были сто лет назад. Она годами наблюдала, как другие девушки ходят на свидания, утешала их чаем и пирогом, а когда их разбитые сердца заживали, девушки уходили, полные надежд.
Это было не для нее. Она не хотела подобного эмоционального разрушения. Она была не из тех, кого ребята из колледжа общественного питания с гордостью представляли своим родителям. Она была девушкой, с которой они встречались, пока не подворачивался кто-то получше. И ей потребовалось какое-то время, чтобы понять, что она не согласна мириться со вторым местом. И никогда не будет.
Пока Шон не показал ей, что мужчина мог любоваться и восхищаться ею как женщиной.
Ди хотела, чтобы этот миг длился как можно дольше. Она хотела запомнить ощущение этих маленьких пузырьков счастья, бурлящих внутри ее.
– Большое, пожалуйста, – произнес он приглушенным голосом ей в волосы, но звук проник в нее, достигнув самого центра ее сердца, взорвался ярким красочным фейерверком.
Этот взрыв был такой силы, что она была вынуждена откинуться немного назад, чтобы посмотреть в лицо Шона и провести пальцами по линии его подбородка. Для нее было наградой видеть, как его веки немного трепетали, когда ее руки скользнули вниз по его шее.
Этот мужчина отыскал в ней струны, о которых она даже не подозревала.
– Если ты когда-нибудь увидишь того Фрэнка Эванса, не забудь поблагодарить его от меня. – Она усмехнулась. – Потому что я думаю, что мне крупно повезло.
Когда она наконец решилась поднять голову, их взоры встретились, и пристальный взгляд его голубых глаз, казалось, проникал ей под кожу.
На одну долю секунды все желание и страсть этого замечательного мужчины открылись ей.
В одном-единственном взгляде.
У нее перехватило дыхание, и она подняла голову выше. Так высоко, что, когда он наклонил голову и прижался губами к ее лбу, а потом виску, она была готова.
Она жаждала его поцелуя.
Весь день она ждала его поцелуя, хотела увидеть его снова и услышать его голос.
И это стоило всех ожиданий.
Шон сделал шаг вперед, и прежде чем Ди успела понять, что происходит, он обнял ее рукой за шею, запустил пальцы в ее волосы и прижался к ее рту, раскрывая языком ее полные губы, двигая им взад и вперед, быстро и тяжело дыша.
Его рот был нежным, но твердым, словно какие-то невидимые шлюзовые ворота сдерживали страсть, которая вот-вот грозила прорвать все преграды и захлестнуть их обоих.
Она чувствовала это желание и дрожала при мысли о нем, и внезапно она поняла, что хотела этого так же, как и он.
С закрытыми глазами Ди обвила руками его спину и отдалась поцелую, наслаждаясь чувственным телом Шона, когда он прижался к ней. Ближе, ближе, пока его руки не заключили ее в свои любящие сладкие объятия. Физические ощущения от этого мужчины были почти умопомрачительными. Запах его мускулистого тела, так нежно прижавшегося к ней, в сочетании с небесным ароматом, который – как она знала теперь – был уникальным для него.
Она в жизни не переживала ничего подобного в объятиях другого мужчины. Шон был потрясающий. Возбуждающий. И совершенно, абсолютно бесподобный.
И только Ди подумала, что ничего более приятного в этом мире быть не может, как его поцелуй стал глубже. Словно Шон хотел получить все, что она только могла дать ему, и, ни секунды не сомневаясь, она поддалась его страсти и пряному вкусу.
Такого поцелуя у нее еще не было. Он выходил за рамки их дружбы и общих интересов. Этот поцелуй объявлял о начале чего-то нового. В этом поцелуе каждый из них раскрывал свои самые сокровенные тайны и глубокие чувства к другому.